При этом надо точно понимать, что в России любой - даже не чернобыльского масштаба – инцидент  будет сильно возбуждать общественность. Поэтому ответственность руководителей отрасли, ответственность эксплуатации чрезвычайно высокие. В этом случае на каждом этапе должны стоять компетентные люди, знающие ситуацию, умеющие ею управлять, и если, не дай Бог, случится - умеющие управлять случившимся. Вот это очень важно. В 2000 г. была принята стратегия развития атомной энергетики на первую половину этого века. И там были расписаны эти наши контрольные цифры, к сожалению, к которым мы в 2007 году пока и близко не подошли. Но тем самым была подведена черта постчернобыльского синдрома, это стало неким переломным моментом. Осознанием, что развитие России без развития атомной энергетики невозможно. И там же была принята парадигма – максимальное развитие атомной энергетики, атомных станций в европейской части России, где она конкурентоспособна.

Если, в принципе, энергия будет дорожать – значит, будет энергосбережение, ограничивающее потребление. Но это будет касаться, конечно, более развитых стран. Юго-Восточная Азия, Китай, Индия – конечно, они будут наращивать потребление энергии со своего, еще пока относительно низкого уровня. Но если атомная энергия будет дорогой, то ее развитие будет ограничиваться. И здесь проблема как раз в эффективности: сколько сегодня стоит атомная станция, сколько стоит угольная станция, гидростанция, газовая станция?

С точки зрения начальных капиталовложений атомная энергия самая дорогая. С другой стороны, если взять сегодня стоимость киловатт-часа атомной станции по сравнению с другими видасми генерации -  самая дешевая после гидро-. В Америке и в России киловатт-час на атомной станции дешевле, чем на угольной, и значительно дешевле, чем на газовой и мазутной станции. В этом смысле атомная энергетика очень привлекательна. Но проблема ее начального развития - в мощном вложении капитала. То есть, ничего бесплатно не бывает, за все надо платить.

Топливная составляющая в газовой и мазутной генерации – 70%, в мире, в России 60, потому что газа дешевый. В угольной - 50%, т.е. в стоимости киловатт-часа, стоимость угля – 50%. Топливная составляющая киловатт-часа атомной станции – 15%. Поэтому в этом смысле она очень привлекательна.

Германии отказывается от атомной энергетики, но если взять самые лучшие станции мира по использованию мощности, то пять лучших станций мира – немецкие. Работают они блестяще. И я думаю, что сегодня атомная энергетика имеет очень серьезный политический аспект, связанный с «зелеными», и так далее. При росте цены нефти, и связанной с ней цены газа – что, в общем-то, неизбежно, потому что ограничены ресурсы, думаю, что не будет быстрой остановки атомных станций в Германии. Потому что все-таки это неэффективно.

Если говорить о Евросоюзе в целом, то доля атомной энергетики - 38%. В России - 16, в два с половиной раза меньше. В США - 20% доля атомной энергетики. Но при этом мощность атомных станций в США в пять раз больше, чем в России. Поэтому мощные страны имеют развитую атомную энергетику.

Иран по своим запасам нефти – на втором месте в мире. По запасам газа – тоже на втором месте. А суммарно по органическому топливу - приближается к первому месту. На первом месте по нефти Саудовская Аравия, на первом месте по запасам газа – Россия. Иран геополитически расположен очень удачно, рядом Персидский залив. То есть, добыча нефти, газа, 300-500 километров от центра Ирана, и глубоководный порт. Тегеран сегодня в глобальном мире является очень важным стратегическим игроком. И нашим конкурентом, так как мы продаем тот же товар – нефть и газ. Очень важно координировать действия с нефтепроизводящими и газопроизводящими странами –  в том числе с Ираном. Конечно, Иран - сосед наш, и находится в окружении ядерных держав со всех сторон. Иран – страна с очень древней культурой и многонаселенная - там более 70 млн. жителей. С одной стороны, понятна наша обеспокоенность –  в отношениях с ядерным соседом всегда есть элемент напряженности, неустойчивости. С другой стороны, мы с Ираном должны максимально находить компромиссы. Потому что на нефти и газе зиждется наш бюджет, наше ВВП- другого продукта сегодня реального на рынке мы не можем предложить. Пример – как мы сильно зависим от цены на нефть. ОПЕК управляет ценой нефти и одновременно управляет ценой газа - мы в двойной зависимости - от собственно цены на нефть и привязанной к нефти цены газа. И поэтому когда 65 или 70 долларов за баррель "брэнда" или нашего "юралз" - 65 – это для нас очень хорошо, потому что растет наш бюджет, наши доходы, наш ВВП – это очень важно. Иран хочет развивать новые технологии. Развитие атомной энергетики для Ирана – это прорыв в новые технологии.

У нас ситуация другая – мы не сможем жить только на продаже наших ресурсов. У нас на душу населения 3 тонны нефти, в Норвегии, например, 40, а в Иране, при их производстве, около 10. То есть, Иран сможет на пределе возможностей развить добычу до 40 тонн. Но в России это невозможно - мы слишком большая страна.

Сегодня существенно улучшена прозрачность отрасли и ее взаимодействие с мировой общественностью. Потому что на самом деле ситуация такая – если что-нибудь случится у нас, в Японии, Китае или Америке, то вообще говоря, могут быть подорваны шансы на развитие атомной энергетики в любой стране. Поэтому сегодня все атомное сообщество оно принимает такую совокупную ответственность. Это реальность. В прошлом году это было признано «Восьмеркой», потому что в начале прошлого года, до саммита в Санкт-Петербурге, были сомнения – у нас очень многие выдающиеся ученые сомневались, что мир примет развитие атомной энергетики. Сейчас очевидно – атомная энергетика это реальность. При том, что есть отдельные выступления «против», самый прямой показатель то, что  совсем недавно уран стоил где-то 20 долларов за килограмм.

А сегодня - 300. Это реакция рынка. И сегодня вопрос заключается в том, чтобы обеспечить разумное, безопасное  и исключающее распространение ядерного оружия в мире развитие ядерной энергетики, Эти условия будут приняты Индией и Китаем.

Для России важно, чтобы стоимость установленного киловатта и произведенной электроэнергии была конкурентоспособна по сравнению с газовым, угольным и гидроэлектричеством. Если цены будут высоки, то Россия обойдется без атомной энергетики. Очень важно, что атомная энергетика находится в конкурентном рынке. Поэтому нужны доказательства, во-первых, необходимости, во-вторых – целесообразности реализация этих проектов. Атомная станция строится долго, инвестиционный цикл длинный, и часто начинают проект одни, а заканчивают третьи. И при этом должна быть абсолютная прозрачность затрат – это касается любых энергетических проектов, но в первую очередь, атомных. Прозрачность затрат и обоснованность декларируемых цифр стоимости. Это чрезвычайно важно и за этим должен быть жесточайший контроль. Это первое. Второе - очень важно, чтобы на каждом этапе был приоритет безопасности. На каждом уровне, люди, которые отвечают за безопасность – от самого первого лица отрасли, и вниз, по всей иерархии, понимали, с чем они работают. Если оного нет, то это ослабляет безопасность. Это тоже четко надо понимать. И еще раз повторяю - любой значимый небольшой инцидент – это удар по отрасли. Не только в нашей стране, но, например, был инцидент в Венгрии три года тому назад, на станции Пакш – не в реакторе, а в хранилище облученного топлива – это была серьезная заметка для атомной энергетики. А для России более высокий уровень ответственности – у нас был Чернобыль. После чего развитие атомной энергетики во всем мире потеряло темп.

Утилизация отходов во всем мире закладывается в стоимость киловатт-часа, в некоторых странах идет прямая поддержка из бюджета, как в США. Но надо понимать, что цена киловатт-часа атомной станции в Америке в два с половиной раза дешевле, чем газового, дешевле, чем угольного. Поэтому разумные цены утилизации - если постоянно накапливать фонды для того, чтобы проводить вывод из эксплуатации и утилизацию радиоактивных отходов.

Плавучие АЭС сегодня абсолютно не имеют никакого экономического эффекта. Потому что они сверхдорогие, сверхзатратные и в таких ценах она не найдет никакого рыночного компонента.