«Мы говорим об угрозах КНДР. Но забываем об угрозах, которые в адрес КНДР раздаются. Как реагировать на крупномасштабные военные учения? Вот в этом году они имели новые элементы. Там были и авианосцы задействованы, и бомбардировщики, носители ядерного оружия были задействованы. И были учения по сбросу ядерных зарядов. Но потом отдельно прошли запуски ракет. То есть, учения эти проходят практически на самой-самой разделительной линии. Не где-то в глубине территории Южной Кореи — хотя глубина там понятие относительное, 600-700 километров, вот и вся глубина — но, тем не менее, вот они решили все это провести. Буквально за окном Северной Кореи, у них на виду.

Если бы, условно, на границе России с Финляндией, Норвегией или еще где-то по рубежам проходили вот такого рода военные учения, наши бы военные генералы тоже, видимо, не очень чувствовали бы себя уютно. Поэтому вот такая реакция, она как бы объяснимая. Я не говорю, что она была абсолютно адекватна. Здесь, может быть, и какой-то перехлест был, и так далее. Но то, что эта реакция имела свои основания — это безусловно.

И вот по поводу ядерной проблемы северяне все время говорят, что это — оружие ядерного сдерживания. Мы не делаем ни на один шаг больше того, что делает Россия. Посмотрите нашу ядерную доктрину. Мы говорим о том, что нам необходимо ядерное оружие сдерживания. Вот так же, как вам необходимо, так и нам тоже необходимо. Это их логика. Поэтому если американцам это необходимо, если России это необходимо — хотя никто прямо так не покушается на безопасность США или безопасность России — то это более необходимо такой небольшой, слабой, бедной стране, как КНДР.

Поэтому — что вначале? Или мы вначале ликвидируем все ядерное оружие — и потом мы говорим о мире. Это — предложение, которое выдвигают американцы, южнокорейцы и так далее. Или по-другому пойдем. Давайте сначала установим мир, доверие. И тогда мы, как от ненужного, откажемся от нашего ядерного оружия. Это то, что предлагает логика северокорейцев. Можно плюсы и минусы и того, и другого подхода обсуждать. Но они такие, какие есть.

Мне кажется, что КНДР могла бы действовать в этом плане более гибко и более податливо, если бы хоть в каких-то моментах ей шли навстречу. Завтра как раз состоится шестое заседание переговоров на высшем уровне по возобновлению работы Кэсонской зоны. 4 заседания прошли безрезультатно. Единственное, на первом было принято принципиальное решение, что обе стороны заинтересованы в возобновлении работы зоны. Сейчас южнокорейцы требуют от северян гарантии того, что нового прекращения работы не будет, несмотря ни на что. Поскольку когда американцы с южнокорейцами начали вот эти крупные учения, северяне прекратили работу, отозвали своих рабочих. И вот она уже с марта месяца не функционирует.

Северяне же уходят от таких гарантий однозначных. И требуют немедленно возобновить работу зоны. Поскольку решение о ее создании было принято на высшем уровне в 2000-м году северокорейским лидером Ким Чен Иром и южнокорейским президентом Ким Де Джуном. Это — символ межкорейского сотрудничества.

И вот завтра будет шестое заседание этих переговоров на рабочем уровне. Некоторые оценки таковы, что если решение не будет принято, то повторять позиции друг друга неизменные не имеет смысла. И, видимо, они или застопорятся, или официально прекратятся. Посмотрим, что будет завтра. А кто больше заинтересован? В принципе, и у тех, и у других это не вопрос жизни и смерти для государства. Валюта, которую получают северные корейцы, идет не из этой зоны только. А для южнокорейской экономики это тем более экономически не такой большой вопрос. Они компенсируют вот этим бизнесменам их убытки. И на этом вопрос закроют.

Северокорейцы отказываются обсуждать с Югом вопрос о мирном договоре. Говорят, что, поскольку Ли Сен Ма не подписал соглашение о перемирии, то мирные договоры должны подписывать подписанты соглашения о перемирии. То есть — США и КНДР, а не Южная Корея. То же самое — с ядерными делами. Они говорят, что это ядерное оружие не направлено против Юга. Но это — элемент конфигурации в отношениях с Соединенными Штатами. Поэтому переговоры о ядерном оружии мы ведем с США, а не с Южной Кореей».