Бить в колокола!

Валентин Борисович Иванов не так давно сам был представителем эксплуатирующей организации, и более того, в должности первого заместителя Министра отвечал за производственную деятельность и безопасность в атомной отрасли. Как и от большинства производственников высокого ранга от него я также ожидал услышать традиционную критику в адрес Ростехнадзора и поддержку усиления функций по регулированию безопасности в корпорации Росатом. Однако, я ошибся. Возможно, формированию его позиции способствовала работа в Комитете по энергетике в Государственной Думе. Возможно, возобладали здравый смысл, гражданская позиция, опыт и профессионализм. Так или иначе, в ответах на мои вопросы его оценка ситуации, складывающейся вокруг ядерного надзора в России показалась мне убедительной.


- В 2004 году орган, регулирующий ядерную безопасность России, был расформирован, а в 2008 году включен в состав Министерства природы. С чем связаны эти решения, кто их инициировал и с какой целью? Поддерживали ли вы эти решения, будучи депутатом ГД?

- Начну ответ с того, как и почему был организован РОСАТОМНАДЗОР? Основной причиной создания такого отдельного, теоретически независимого, государственного органа регулирования, которому были со временем поручено и лицензирование, была авария на ЧАЭС. Исторически, Министерство Среднего Машиностроения никому не давало возможности вмешиваться в его «внутреннюю жизнь», имело собственный аппарат регулирования и контроля. Если в начальный период освоения атомной энергии и создания ядерного оружия, такой подход был оправдан, то позднее, когда стала быстрыми темпами развиваться атомная энергетика, был просто необходимо создать независимый государственный орган регулирования. Худо - бедно, РОСАТОМНАДЗОР набирал силу и опыт, хотя он  никогда не был по настоящему независимым, так как не имел достаточного бюджета для заказа собственных исследований, проведения системных экспертиз. Но, тем не менее, налаживался механизм взаимодействия с отраслью, Минатом стал не только «поддаваться», но и взаимодействовать, хотя со скрипом. После ввода в действие в 1995 году «Закона об атомной энергии» действия РОСАТОМНАДЗОРА стали полностью легитимными и, главное, все более полезными для отрасли с точки зрения безопасности ее объектов. Я бы мог привести такие примеры и из опыта работы директором НИИ Атомных Реакторов и первым заместителем Министра.

Кто и почему инициировал реформу 2004 года, я не знаю. Я, будучи депутатом ГД, сразу же написал письмо новому Председателю Правительства РФ М.Е. Фрадкову с категорическими возражениями против понижения уровня регулирующего органа. До сих пор считаю это грубейшей, если не фатальной ошибкой.

- Обеспечивают ли сегодня организационная структура государственного контроля за ядерной безопасностью и законодательная база России выполнение фундаментальных принципов безопасности, определенных «Конвенцией о ядерной безопасности» и «Объединенной конвенцией о безопасности обращении с ОЯТ и безопасности обращения с РАО»? Известны ли вам узкие места в организации надзора и в законодательстве, и какие законодательные акты необходимо еще принять?

- Ответить: «не обеспечивают государственного контроля за ядерной безопасностью» не могу, так как, слава Богу, крупных заметных инцидентов нет. Но, на мой взгляд, это ничего не значит, инциденты могут медленно «зреть».  Атомная отрасль – это комплекс ядерно- и радиационно-опасных технологий, поэтому для обеспечения безопасности требует не только профессиональных управленцев технологиями и оборудованием, но и профессиональных независимых наблюдателей. В связи с этим считаю, что не хватает законодательного оформления обязательной  независимости органа регулирования в области атомной энергетики. Остальное поправимо.

Ясно одно, что при столь глубокой реструктуризации управления атомной отраслью, происходящей приватизации, корпоративные интересы, интересы акционерных обществ, всегда будут в противоречии с затратной частью деятельности обеспечением максимальной безопасности. Роль и значение независимого регулирующего органа возрастает. Придется ждать накопления опыта.

- Какой орган государства должен выступить арбитром в продолжающемся много лет споре между Регулятором (ГАН, Ростехнадзор) и эксплуатирующей организацией (Минатом, Росатом) о полномочиях и почему этот орган себя до сих пор не проявляет?

- Арбитром может быть только суд, определяющий соответствие действий эксплуатирующей и регулирующей организаций существующим законам, техническим регламентам, другим официальным нормативным документам. А вот полноту и системность таких документов определяет Правительство, Законодательный орган, наука и общественность. Почему нет большой активности в этой сфере. К сожалению, приходит на ум: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Отсутствие в верхних эшелонах управления отраслью профессионалов, переживших опыт инцидентов и аварий, полностью представляющих риск аварий и возможные последствия, привело к успокоенности, излишней уверенности, а главное к разрушению схемы ответственности, в которой за все отвечает самый верх руководства. «Стрелочников» найдут.

- Соответствует ли сегодняшний потенциал Ростехнадзора (кадровый, финансовый) требованиям по обеспечению надежного регулирования безопасности (контроля, лицензирования). Известны ли вам случаи коррупции в структурах ядерного надзора? Если да, то, как с ними бороться и какие меры профилактики проводить? Каковы причины этой коррупции?

- Не соответствует. Ослаблен, мало высокопрофессиональных специалистов. Роль и значение работы регулирующего органа принижены. Но, главное, нет достаточного бюджета, даже на зарплату не хватает. Где уж тут заказывать специальные исследования для того, чтобы контролировать технологии и процедуры управления. Все разработки нормативных документов проводятся за счет средств заказчика, а это понятно большая зависимость.

Относительно коррупции без следствия и прокуратуры лучше ничего не говорить, хотя догадываться можно. А вот то, что из-за нищеты ГАНа приходилось помогать его работникам, включать их соисполнителями в договора, давать специальные заказы, покупать офисное оборудование, это в середине 90-х было.

- Существует ли почва для коррупции и сокрытии нарушений со стороны эксплуатирующей организации (Росатома) при существующем разделении функций между Росатомом и Ростехнадзором?

- Я бы не назвал такое состояние почвой для коррупции. Скорее – это защита корпоративных интересов. Не предоставление всех фактов, желание «не выносить сор из избы», стараться устранить все последствия своими силами и т.п. всегда было полезным для любых корпораций, не обязательно в атомной отрасли. Но для атомной энергетики и промышленности, вспоминая Кыштым, Чернобыль другие аварии в настоящее время это смертельно опасно. Мир не простит никакого повторения, а поэтому за политикой безопасности в Корпорации и ее частях должен быть независимый надзор. Оппонент скажет, что тогда коррупционное поле переместится в область надзора, наверно, так, но следует приглядеться к французскому опыту, где управление регулированием и надзором осуществляется коллегиально руководством нескольких Министерств (в нашем случае, например, Росатом, Росатомнадзор, МЧС, Минприроды, Минздрав). Мне кажется, в этом случае коррупция будет сильно затруднена, другое дело, как это все организовать без забюрокрачивания?

- Кто и как контролирует деятельность организаций, выполняющих работы и оказывающих услуги эксплуатирующим организациям? Обеспечивает ли этот контроль необходимый уровень безопасности?

- Контролировать работы и их качество в первую очередь должен заказчик, для которого эта работа делается. Но правила требуют наличия лицензии для выполнения определенного рода работ, кто должен давать такие лицензии – непростой вопрос. Сейчас это делает регулирующая организация на основании определенной номенклатуры представленных документов, иногда проводя специальные проверки. Это, видимо, необходимо, но главное в лицензировании - это качество завершенных  работ и их соответствие техническим заданиям,  проектам, требованиям нормативных документов. А это делает заказчик. Кто же ближе к лицензиям? Пока у лицензирующего органа не будет механизма и способности оценивать качество, я полагаю, качество лицензирования не будет на нужном уровне.

- Известны ли вам аварийные ситуации на ядерных объектах за последние пять лет работы, которые подтверждают необходимость реорганизации ядерного надзора?

- Официальных данных об аварийных ситуациях в средствах массовой информации я не встречал. По слухам неприятный инцидент с выбросом радиоактивности был в ИРМ (Заречное), они пока не могут работать на полной мощности, но это слухи, а истинное  состоянии  дел мне неизвестно. Очень плохо, если слухи верны, а мы опять чего-то скрываем от общественности. Это не только нарушение закона, но и неправильная политика, последствия которой мы «хлебнули» после закрытости Минсредмаша.

- Сможет ли надежно выполнять свои функции Регулятор (Ростехнадзор) в рамках существующей организационной структуры при активном строительстве атомных объектов (ФЦП)?

- Однозначно нет! Ситуацию нужно исправлять, бить в колокола, если мы не хотим принести вред будущему атомной энергетики.

- Какие организационные меры в области регулирования безопасности необходимо предпринять в ближайшем будущем для обеспечения безопасного функционирования ядерных объектов в России? Кто несет за это ответственность и как это сделать?

 - Настоятельно необходимо восстановить и усилить ГОСАТОМНАДЗОР. Ответственно за это Правительство РФ. Мировой опыт есть, нужно его изучать и делать поправку на российскую действительность, потерю чувства ответственности при бесконечных преобразованиях, реконструкциях, невысокие зарплаты высококвалифицированных специалистов, старение отрасли и «лихие» планы развития.

Подготовил О.Двойников

назад

Материалы из архива