Планы руководителей госкорпорации «Росатом» по воссозданию Минсредмаша конкретизировались в части сосредоточения внутри корпорации надзорных и регулирующих функций. Существующий надзорный орган уже не справляется со своими обязанностями или Росатом окреп настолько, что готов сам ответственно гарантировать гражданам безопасность? С этим и другими вопросами мы обратились с вопросами  к эксперту – Юрию Георгиевичу Вишневскому, который в течение 12 лет возглавлял Госатомнадзор

- На мой взгляд, сейчас недопустимо снизился уровень самого надзора. Из него ушли люди с научным мышлением – А.Т.Гуцалов, А.А.Матвеев, П.П.Алексашин, А.М.Букринский и другие. Объединение под единым руководством атомного, строительного, экологического и горного надзоров неизбежно ведет к снижению качества управления безопасностью. Если у нас сегодня взорвалась шахта, все внимание руководства сосредотачивается на проблемах горняков. Если произошел взрыв в газовом хозяйстве, под особый контроль берут эксплуатацию газораспределительной системы. Все остальное на продолжительное время уходит из поля зрения. Следуя этой логике,  можно предположить, что внимание к проблемам атомного надзора проявится после значимого инцидента. Но это абсурд!

Попытки забрать под себя атомный надзор предпринимались и раньше. Такие намерения были, например, со стороны Министерства по чрезвычайным ситуациям. Тогда мне удалось убедить Сергея Шойгу в том, основные функции Госатомназора выходят за рамки компетенций МЧС.

После пяти лет существования Ростехнадзор вводят в структуру Министерства природных ресурсов и экологии, которое в свою очередь в скором времени ждет разделение на Минресурсы и Минприроды,   составной частью которого будет надзорная служба. Хотелось бы задать вопрос: кто будет,  если, не дай Бог, что-то случится, нести ответственность за радиационный ущерб?  Министр Трутнев?

Каждая реорганизация, связанная с объединением, укрупнением, eносит около 20 % численности персонала. При этом ожидаемая экономия часто оборачивается неожиданными проблемами. 

- Убежден, что атомный надзор должен быть независимым государственным органом, подотчетным правительству.  Его деятельность не должна ограничиваться надзорными функциями, но включать разработку и введение в действие нормативно-технических документов, содержащих критерии и требования ядерной и радиационной безопасности, лицензирование видов деятельности, связанных с радиационными рисками, и контроль за соблюдением условий действия этих лицензий. С такими задачами Госатомнадзор успешно справлялся на протяжении продолжительного периода.

Совокупность всех этих функций и полномочий делает атомный надзор государственным регулирующим органом, что соответствует сложившейся мировой практике.

В обеспечение гарантий конституционных прав человека на жизнь, охрану здоровья, благоприятную окружающую среду все страны, использующие атомную энергию, создают систему обеспечения и регулирования ядерной и радиационной безопасности. Система эта включает понятие «культура безопасности», смысл которого состоит в безусловном приоритете безопасности над всеми другими целями использования атомной энергии. Обеспечение ЯРБ – первейший долг эксплуатирующих организаций.  Атомный надзор в соответствии со своей компетенцией осуществляет от имени государства и в интересах граждан, регулирование, которое способствует безопасному и эффективному использованию ядерных технологий.

- Конечно, кроме законодательного обеспечения независимости регулирующих решений, атомный надзор должен обладать достаточными кадровыми и финансовыми ресурсами для реализации своих полномочий и прав. Помимо центрального аппарата, необходимо укомплектовать специалистами региональные отделения и инспекции. Учитывая, что с 2005 года экспертиза безопасности объектов проводится не за счет эксплуатирующих организаций, надзор должен располагать достаточными средствами для привлечения квалифицированных экспертов.

- Лицензии на проектирование и изготовление оборудования – это вынужденная мера. Причина – низкое качество исполнения. Материалы, представляемые на получение лицензии позволяют отсеивать тех, кто заведомо не в состоянии обеспечить требуемое качество, а проверки выполнения условий действия лицензии дают возможность в какой-то степени контролировать процесс. В развитых странах регуляторы имеют дело с конечным продуктом – проектом, изделием или объектом.

Так же вынужденной мерой была организация ГАНовской приемки изделий на предприятии-изготовителе. Эта услуга имела определенную цену – 3% от стоимости изделия.

Был случай, когда мы отправили в брак сразу несколько корпусов, изготовленных на Атоммаше. А украинские атомщики решили сэкономить на наших услугах и закупили на Атоммаше корпуса для Южно-Украинской АЭС без нашей приемки. Когда получили брак, обратились к нам. Что мы им могли посоветовать? Сдать эти корпуса в металлолом, чтобы хоть частично компенсировать издержки…

- Когда встает вопрос о санкциях в отношении нарушителя, инспектор часто оказывается в двусмысленной ситуации. Возникает соблазн договориться полюбовно, т.е. закрыть на что-то глаза за определенное вознаграждение. Каждый такой случай не отследишь, поэтому я всегда настаивал на рассмотрении вопроса о наказании в судебном порядке. Квалифицированный инспектор должен иметь уровень компетенций не ниже начальника цеха. А зарплата инспектора  существенно меньше, чем в специалиста того же уровня в эксплуатации. Приходилось вырабатывать какие-то стимулирующие схемы доплат, в том числе, из средств предприятий. Надо сказать, что руководители станций относились к этому с пониманием – ни одному директору второй Чернобыль не нужен.

Печально, что масштабы коррупции стремительно растут, что сейчас лицензии покупаются и продаются, особенно в тех в областях, где риски высоки, а негативные последствия аварий катастрофичны.

- Мы оказывали консультационные услуги, когда к нам обращались за помощью, принимали изготовленное оборудование. Иранцы в начале сотрудничества провели экспертизу нашего заключения, для чего привлекли комиссию МАГАТЭ, убедились в нашей объективности, и в дальнейшем мы работали с ними через ЗАО «Безопасность».

С китайскими блоками  было сложнее. Там опытный и квалифицированный надзорный орган, который ориентирован на конечный результат – получение кондиционного атомного энергоблока. В этом случае российским поставщикам приходится, чтобы избежать рекламаций, обращаться к нашим инспекторам. Индийцы, изучив китайский опыт, пошли по тому же пути.

-  В этих случаях заказчик покупает только электроэнергию, произведенную на плавучих АЭС. На всех этапах ее жизнедеятельности ответственность за ее безопасную эксплуатацию будет лежать на поставщике.

- С распадом Советского Союза распался и Госпроматомнадзор. Решить вопросы, связанные с созданием российского надзорного органа мне было проще с Борисом Николаевичем Ельциным – мы были знакомы. При этом мне удалось убедить его в том, что военная часть атомной отрасли также нуждается в независимом федеральном надзоре, и на Госатомнадзор была возложена задача регулирования безопасности при производстве и использовании атомной энергии, ядерных материалов в оборонных целях. Так в сферу нашей деятельности попали предприятия ЯТЦ и судовые ядерные установки.

В начале 90-х годов ядерные боеприпасы везли на территорию России из стран СНГ. Пригодных для хранения помещений не хватало. В очередной раз разногласия с Министерством обороны возникли по поводу строительства хранилища делящихся материалов на ПО «Маяк». Мы изначально забраковали площадку для строительства. Зачем перевозить плутоний в центр России, вместо того, чтобы устроить хранилище в горных выработках под Красноярском?  Нам сказали, что такое решение принято, чтобы поддержать экономически «Маяк». Второй вопрос к проекту: почему сооружение рассчитывается на падение американского самолета F-16, а если упадет пассажирский ТУ-154? Ведь они значительно тяжелее, да и пролетают они над «Маяком» гораздо чаще. В ответ на это, нам сообщили, что этот объект более нам не подконтролен, как и остальные объекты, относящиеся к ядерно-оборонному комплексу. Оказывается П.Грачев, который был тогда министром обороны, по пути из ЦКБ в Барвиху уговорил Ельцина подписать соответствующее распоряжение.

- Это миф из серии «зарубежная помощь для обеспечения безопасности радиационно-опасных объектов в России». Как  правило, выделялись 5-10% от необходимых средств. При этом спонсоры получали доступ на режимное предприятие, да еще и лоббировали интересы своих фирм в качестве поставщиков.

- В 2002 году мне с большим трудом удалось на 7 лет вывести атомную отрасль из-под действия этого закона. Семилетний срок истекает.

Кудрин и компания предложили ввести в действие технические регламенты, в одночасье отменив более 50 тысяч ГОСТов, ОСТов и прочих нормативных документов. Сегодня всем, кроме авторов закона, понятно, что эта новация провалилась. Но тогда за свои возражения я получил от М.Касьянова указание о неполном служебном соответствии. Да и отставкой с должности по достижении 60 лет я обязан этому Закону.

- Сегодня Росатом возглавляют менеджеры, а не специалисты. Как это скажется на судьбе отрасли?

- Это сложный вопрос. На мой взгляд, менеджеры нужны, но первые лица , определяющие техническую политику, должны быть специалистами. Доверяя менеджерам и бывшим силовикам, руководство страны мало и редко прислушивается к специалистам.

- Строго говоря, даже с четырьмя. Когда я начинал работу в надзорном ведомстве Минатом возглавлял В.Ф.Коновалов.  В.Н.Михайлов – оружейник, по-военному обязательный. Были случаи, когда он говорил: «Твои ребята что-то у нас накопали, но у нас сейчас аврал. Как только разберемся со своими проблемами, все исправим». И можно было не проверять – все замеченные недостатки будут устранены в оговоренный срок.

Самым непродуктивным из-за постоянных споров оказался период руководства Е.О.Адамова. Ничего личного, конфликты носили идеологический характер. Адамов считал, что если Минсредмаш существовал без атомного надзора, значит, без него можно обойтись. Я возражал ему, приводил в качестве аргумента чернобыльскую аварию, которая случилась, когда надзор был еще совсем слаб и малочислен. Кроме того, нужно было учитывать, что атомное хозяйство разрасталось, регулирование усложнялось, да и исполнительская дисциплина была уже не та, что в Минсредмаше. Спорили мы и по ввозу отработавшего ядерного топлива. Адамов был сильным руководителем, несколько авторитарным, возможно, его стремление к созданию рыночных отношений в отрасли было несколько преждевременным.

О А.Ю.Румянцеве скажу только, что он, по крайней мере, не мешал нашей надзорной деятельности.