В последнее время устами нынешнего и будущего президентов РФ много говорится о необходимости перевода страны на инновационный путь развития. Серьезность намерений подтверждается некоторыми практическими шагами, такими как создание особых научно-внедренческих зон, организация инновационно-ориентированных госкорпораций наподобие "Роснанотеха" и "Ростехнологии", куда уже пошли большие деньги.

Этим организациям в качестве основных задач вменяется отбор и реализация технологических проектов, перспективных с позиций последующей конкурентоспособности продуктов, созданных в результате их выполнения. Обобщая модный термин "нанотехнологии" следовало бы говорить о "надотехнологиях" как о желаемых результатах перспективных проектов. Здесь возникает вопрос о порядке отбора и методах оценки перспективных проектов. Ведь в случае неадекватности соответствующих регламентов может оказаться, что значительные бюджетные средства, выделяемые госкорпорациям, распылятся на мелочевку или растекутся в песок.

Вспомним, как принимались решения  по  технологическим  вопросам  в СССР.  Прежде всего требовалась проверка на соответствие проекта  политическим  и  идеологическим установкам.  Как  правило,  это  гарантировалось  заказчиками при постановке задачи.  А для решения о реализации проекта было достаточно   технической  экспертизы,  организованной  ведомством  или Госстроем. В постперестроечной России  к  этому добавилось требование и других экспертиз,  проводимых под эгидой различных ведомств. Судя по откликам в прессе, правоприменительная практика экспертной деятельности выявляет ряд острых проблем.

Вступивший в силу в 2002 году федеральный закон "О техническом регулировании" был призван коренным образом изменить систему законодательного и подзаконного правотворчества в технологических областях. По идее этого закона подавляющая часть законодательных актов, регулирующих технологические вопросы, должна оформляться в виде так называемых "технических регламентов", содержание, порядок разработки, рассмотрения и принятия также регламентируются указанным законом. Однако реализация этого закона буксует и потому как в парламенте, так и в ведомствах  укрепилось убеждение в необходимости коренного пересмотра указанного закона.

Переход на инновационный путь развития страны потребует разработки новых законопроектов с научным и технологическим содержанием.  Причем вряд ли возникшая проблема будет целиком закрыта техническими регламентами, которые в основном призваны заменить устаревшие ГОСТы и ОСТы. Хотелось бы надеяться, что придёт время, когда большинство законопроектов будут нацелены на совершенствование производительных сил (да простят нас антимарксисты!) и потому будут нуждаться в научно-технологической экспертизе. Причем новое, инновационное содержание потребует изменения традиционных методов такой экспертизы.

В связи с вышесказанным полезно рассмотреть опыт других,  как сейчас стало модным говорить, развитых стран

Как это делается за границей

В 1972 году в США был принят закон о технологических  оценках, для  чего была создана специальная независимая организация - Бюро технологических оценок (Office of Technology Assessment - OTA) при Конгрессе США.  Законодатели возложили на  ОТА обязанность предоставлять им "компетентную,  непредвзятую информацию, касающуюся физических, биологических, экономических, социальных и политических последствий применения современных технологий". Оценки ОТА учитывались конгрессом при рассмотрении различных  законодательных  инициатив,  касающихся использований результатов научно-технических разработок. 
 
В штате  ОТА числилось полторы сотни сотрудников,  его бюджет в 1992 году составил 120 млн. долларов. К своей работе ОТА привлекает многих авторитетных специалистов, выступающих в роли экспертов в соответствующих областях. Деятельность ОТА направляется  руководящим органом, состоящим из 6-ти сенаторов и 6-ти членов Палаты представителей. Имеется Научно-технический совет, в состав которого входят 10 наиболее авторитетных специалистов,  в том числе руководитель Счетной палаты при конгрессе США и глава департамента научно-технической политики при президенте.

В уставе ОТА записано, что его основной функцией является прогнозирование благоприятных и неблагоприятных последствий внедрения конкретных технологий, а также обеспечивать Конгресс другой информацией, необходимой для принятия решений по вопросам научно-технической политики.  Кроме того, ОТА выполняет текущую работу, такую как проведение брифингов и парламентских слушаний, а также подготовку специальных докладов.

Широкий резонанс получил подготовленный ОТА в 1990 году доклад "Доступ   в космос.  Будущее  космических  транспортных  систем США", который вывел обсуждение  целей  и  планируемых  результатов американской космической программы из разряда чисто ведомственных прерогатив, сделав их предметом широкого обсуждения. Эксперты ОТА впервые   в  американской  практике  выступили  с рекомендациями использовать советскую космическую технику для решения национальных задач. 

В качестве другого примера результатов деятельности ОТА  можно отметить его прогнозы по ликвидации радиоактивных отходов, накопленных оборонными предприятиями США. Согласно оценке ОТА,  для  этого  потребуется свыше 30 лет и порядка 200 млрд. долларов,  что значительно превышает относительно скромные суммы,  запрашиваемые правительственными органами.  
          
Положительный опыт деятельности американского ОТА был учтен в европейских странах и в 1983 году была организована аналогичная служба при Парламенте Объединенной  Европы  под  французским  названием   Office  Parlementaire d'Evaluation des Croix  Scientifiquues et Technologiques   (OPECST). Деятельность OPECST финансировалась в основном французским правительством.

Несколько позже в Великобритании  была организована Парламентская научно - техническая служба  (Parliamentary Office of Science and Technology - POST). Правительство Дании в 1986 году создало свою службу научно-технической поддержки, так называемый Институт Ратенау. В 1990 году была создана служба технологических исследований при парламенте ФРГ (Buro fur Techniikfolgen-Abschaitzumg beim Deutschen Bundestag - TAB ).  Наконец, специально для научно-технического обеспечения Европейского Парламента был организован  Scientific and Technological Options Assessment (STOA). Все указанные в настоящем абзаце  организации объединены в сеть научно-технической поддержки Европейского Парламента (EPTA).

Почему это не делалось у нас

Итак, и в Америке, и в Европе парламенты позаботились создать службы научно-технической поддержки, обеспечивающих возможность оптимального выбора  законодательных и финансово-бюджетных решений по вопросам, связанным с развитием или использованием современных технологий. Даже богатые страны не могут позволить себе решать эти вопросы "с голоса", без достаточной и, главное, компетентной и независимой от политических комбинаций их проработки.

В Советском Союзе парламент не испытывал нужды в подобной службе хотя бы потому, что он фактически не принимал никаких самостоятельных решений  по сколько-нибудь важным вопросам, довольствуясь лишь функциями "единодушного одобрения"  мероприятий "партии и правительства". 

Послеперестроечный  Верховный Совет СССР просто не успел состояться как  орган, принимающий решения и законы с технологическим  содержанием. Наследовавший ему Верховный Совет России пошел по накатанному в прежние годы пути. Для разработки либо для основательной экспертизы законопроекта в отдельном комитете ВС РФ создавалась рабочая или экспертная группа, формируемая "с миру по сосенки" (точнее, из представителей от каждого "заинтересованного ведомства") .  При этом финансирование работы группы в каждом  случае определялось отдельно руководством ВС;  что же касается материального обеспечения помещениями, оргтехникой и пр. ,  то это вменялось в неявную обязанность комитета, организовавшего экспертную группу.

Как это можно делать теперь в России

Необходимость в создании некоего Российского  Бюро технологических оценок (РБТО) ощущается буквально ежедневно, причем не только в Федеральном Собрании, но и  в  нарождающемся  мире частного бизнеса.

РБТО могло бы анализировать состояние нормативно-правовой базы в области создания и эксплуатации объектов высокой и потенциально-опасных технологий, разрабатывать рекомендаций по её совершенствованию. Оно могло бы проводить экспертизу крупных  проектов и программ федерального уровня на предмет уточнения необходимых затрат и  учета  всех  ожидаемых результатов, в том числе неблагоприятных. Наконец, РБТО могло бы организовать разработку инновационных законопроектов с привлечением высококвалифицированных  специалистов нужного профиля.

Успешное выполнение указанных задач будет  во многом зависеть от статуса РБТО.  Учитывая  складывающуюся  в  России экономико-политическую ситуацию на обозримую перспективу, представляется, что РБТО лучше всего создавать  при Парламентском Центре на правах  аккредитованной организации с юридическим лицом и собственным расчетным счетом. Это вовсе не препятствует тому, что среди учредителей РБТО как акционерного общества будут госучреждения или частные фирмы.

Штат  РБТО (по крайней мере, вначале) должен быть  небольшим  и состоять из нескольких специалистов широкого профиля – ученых-менеджеров и технических работников.  Для выполнения конкретных работ  будут создаваться экспертные группы  из  числа высококвалифицированных специалистов в соответствующей области науки или технологии. Финансирование работ привлекаемых специалистов может обеспечиваться сторонними организациями, заинтересованными в результатах деятельности Бюро.


Возвращаясь к началу статьи, хотелось бы выразить уверенность, что деятельность РБТО безусловно будет способствовать переходу России на инновационный путь развития.