В Иркутской области завершились летние акции протеста против создания Международного центра по обогащению урана (МЦОУ) в Ангарске, на базе Ангарского электролизно-химического комбината. 16 августа в Иркутске прошел митинг, который подвел итоги двух лагерей протеста. У экологов две победы – они добились консолидации разных антиатомных движений и получили широкое освещение проблемы МЦОУ в федеральных СМИ. Правда, говорить об их акциях стали только после гибели одного коллеги.

Ангарская кампания протеста против МЦОУ значительно отличается от борьбы против нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан», которая, напомним, завершилась победой экологов. Прежде всего атомщики намного более опытны в вопросах столкновения с общественностью, чем руководители ОАО «Транснефть». Для трубопроводной кампании бурная общественная реакция была неприятным сюрпризом, вызвала растерянность руководителей, подтолкнула их к непродуманным шагам, которые были тут же использованы протестной коалицией. Атомщики же с подобной реакцией сталкиваются постоянно.

В частности, Росатом имеет большой опыт столкновений с общественными движениями. В разное время экологи протестовали против многих атомных проектов. Например, против пуска Ростовской АЭС в 1996 году, против ввоза в Россию отработанного ядерного топлива в 1997−2003 годах, против переработки отработанного ядерного топлива в Красноярске-26 и достройки завода РТ-2 в 2002 году. Была кампания против строительства Башкирской и Татарской АЭС в 2003 году. Много протестовали против «ядерной песочницы» в Красноуфимске в 2005 году, а также против достройки и пуска Нижегородской АЭС, против планов строительства новых АЭС в 2007 году. Особенно упорной и долгой была борьба жителей татарских деревень Муслюмово и Татарская Караболка в Челябинской области, пострадавших от аварии на ПО «Маяк» в 1957 году. Это, конечно, далеко не полный список столкновений атомщиков и экологов. В целом ясно, что практически любой шаг атомщиков встречал сопротивление и протесты. Со своей стороны, Росатом в большинстве случаев либо блокировал протест, особенно тогда, когда он не получал громкой огласки, либо шел на частичные уступки.

На эффективность протестных действий в случае с ангарской кампанией оказывало влияние несколько обстоятельств. Во-первых, был явный перевес в пользу атомщиков в деле информированности. Экологи часто не обладали полной и достоверной информацией о тех проблемах, которые они поднимали. «Подавляющее большинство участников акции протеста действительно не знают толком, чем грозит городу расширение производства на АЭХК и упорно путают обедненный гексафторид урана с отработанным ядерным топливом», — говорит иркутский аналитик Борис Самойлов. Это обстоятельство вызвано как весьма низким уровнем предварительной подготовки экологов, так и привычкой протестовать против ввоза отработанного ядерного топлива. Большая информированность позволяет Росатому побеждать экологов в информационных сражениях.

Во-вторых, на стороне экологов нет крупных специалистов в области атомной энергетики и ядерной физики. К примеру, во время борьбы против нефтепровода ВСТО протестное движение поддержали крупные ученые из институтов СО РАН, которые и составили основную часть аргументации движения против этого проекта. Отсутствие такой базы у ангарского протеста позволяет Росатому заявлять, что только его позиция правильная и только его информация достоверная.

В-третьих, режим секретности на подавляющем большинстве предприятий Росатома дает ведомству крупные преимущества в борьбе с экологами.
 
Весьма долгое время упорство экологов хоть и доставляло Росатому дополнительные хлопоты, но в целом не мешало развитию атомных программ. Ангарская кампания в этом деле может стать исключением, поскольку обладает потенциалом первого крупного поражения Росатома. Протест против МЦОУ, начавшись обычным порядком – разбивкой лагерей у места стройки, — вскоре пошел по необычному пути.

Нападения на протестующих – дело совсем не редкое. Аналогичные инциденты произошли 29 июля 1996 года в лагере протеста возле Ростовской АЭС и 17 августа 2001 года в лагере возле города Воткинска, где экологи протестовали против строительства завода по утилизации ракетного топлива. Атака лагеря под Ангарском в ночь на 21 июля 2007 года тоже должна была стать таким же рядовым инцидентом. Но, как справедливо отмечалось, ангарский инцидент стал беспрецедентным, поскольку в нем погиб один из экологов – участник организации «Автономное действие» Илья Бородаенко из Находки.

Нападение и гибель товарища вызвали в Ангарске и Иркутске небывалую протестную активность. С 25 июля по 16 августа, несмотря на летнюю пору, в Ангарске и Иркутске прошло три митинга, не считая возобновления лагеря «Автономного действия» и проведение лагеря Байкальской экологической волны. Это сопоставимо с самыми пиковыми периодами протеста против нефтепровода. Разумеется, все эти митинги нашли свое отражение в СМИ. Цель – приостановка проекта создания МЦОУ – достигнута не была, однако была прорвана информационная блокада, тема атомных проблем в Ангарске стала привычной, в том числе и для федеральных СМИ, и создан приличный задел для продолжения кампании.

Один из руководителей Байкальского движения, редактор иркутского портала «Бабр.ру» Дмитрий Таевский высказал мнение, что ситуация вокруг МЦОУ вошла в самовозбуждающийся режим: «В этот раз весьма незначительные по своей численности митинги и пикеты экологов, безусловно, не сыграли значительной роли – но они стали первым толчком в эффекте домино». По его мнению, события лета 2007 года в Ангарске вполне могут стать прологом к большой всероссийской кампании борьбы против проекта МЦОУ, особенно жесткой в условиях выборов в Госдуму и потребностей оппозиционных политиков и партий в острых темах, на которых можно сколотить политический капитал.