''Радионуклидную диагностику многие врачи просто не знают''

Центральную медсанчасть №122  в Петербурге знает каждый атомщик. Она обслуживает  все  питерские предприятий атомной отрасли. Находясь  в ведомственном подчинении Федерального медико-биологического агентства при Минздраве РФ, это лечебное учреждение по уровню   медицинского оснащения считается одним лучших в Петербурге.  Но это не значит, что проблемы отечественного здравоохранения ЦМСЧ 122 обходят стороной. О некоторых из них  наш разговор с начальником  ЦМСЧ Яковом Александровичем Накатисом.


- Сегодня  в нашей стране потребность в медицине высоких технологий удовлетворяется всего на 15-20 процентов,  по другим расчетам, - на 10 процентов. То есть 90-80 процентов населения не имеют возможности получать медицинскую помощь на современном уровне. Как бы Вы прокомментировали эти цифры?

- Проблема сверхактуальна. Сегодня добрым взглядом, ласковым словом лечить невозможно. На ранней стадии установить  болезнь можно только с помощью современной высокочувствительной медицинской аппаратуры. Мыслящий, работающий врач должен быть вооружен очень серьезной техникой. Но современная клиника должна быть  не только насыщена высокотехнологичной аппаратурой, но и иметь грамотный, обученный персонал, а  с ним сегодня большие проблемы.

- Но медицинские академии ежегодно выпускают большое количество специалистов, в том числе и в области высокотехнологичной медицины.

- Чтобы вырастить из выпускника вуза полноценного специалиста, нужно как минимум пять лет. За эти пять лет в медицине остаются единицы. Потому что стартовая зарплата врача со стажем до пяти лет очень маленькая. У терапевта общебольничной практики – 2737 рублей, у хирурга – 4379, это с учетом нашей 25-процентной  надбавки, медсестра, титулованная, со стажем, получает, как и врач, – 4379 рублей. 

Наше спасение в том, что мы необычная клиника. На 20 процентов нас субсидирует бюджет, остальные 80 процентов зарабатываем сами. За счет платных услуг имеем возможность в 5 раз увеличить зарплату медперсоналу, так как 20 процентов бюджетных средств вполне хватает, чтобы обслуживать на бесплатной бюджетной основе всех работников атомной отрасли, потому что за последние годы их количество уменьшилось примерно в 4 раза.  Мы уже не лечим членов семьи атомщиков, пенсионеров, потому что предприятия отказываются платить за их лечение.

Но так обстоят дела далеко не во всех клиниках, подведомственных ФМБА. Например, в  ЗАТО, где практически все население лечится за счет средств градообразующего предприятия,  возможностей для развития платных услуг значительно меньше. А значит, нет  возможности повысить зарплату медработникам. Как следствие – там огромный дефицит квалифицированных медицинских кадров.

 - Почему   некоторые виды операций, например, операции на открытом сердце, в вашей медсанчасти делают хирурги, приглашенные вами из других клиник? Виной тому  тоже кадровый голод?

- Не только.  Мы не можем  держать в штате кардиохирургов, так как подобного рода операции проводятся у нас достаточно редко. Поэтому прибегаем к   аутсорсингу – приглашаем высококлассных  хирургов из других медицинских учреждений, например, из Военно-медицинской академии. А сестринский состав для таких операций готовим сами. 

- Каким Вам видится решение проблемы улучшения качества медицинских услуг?

- Не надо ничего изобретать нового. Надо присмотреться к тем странам, где медицина успешно развивается, и использовать их  опыт.

- Какие страны вы имеете в виду?

- Ту же Финляндию. Там разработан стандарт медицинского обслуживания. Согласно этому стандарту даже обычная  кровать для больного должна быть заменена по истечении  пяти лет эксплуатации.  Я уж не говорю об исследовательской, диагностической аппаратуре. Физический износ в данном случае не является критерием. Старый рентгеновский аппарат может  прекрасно выглядеть, но срок эксплуатации трубки ограничен. Нужно всегда помнить, что задача врача  – не только лечить, но и не наносить вред больному.

- Как решается  проблема сервисного обслуживания импортной техники?
   
- Сервисное обслуживание – это "обдираловка", поэтому работаем на импортной технике, пока не сломается; практически нет договоров на сервис после завершения гарантии – баснословно дорого. Оплачиваем разовые выезды специалистов и запасные части.

-  Насколько велика  доля импорта  в общем  объеме оборудования?

- Львиная доля. Лаборатории на 90 процентов оснащены импортной техникой. Ультразвуковая диагностическая и эндоскопическая аппаратура, компьютерные томографические  установки – все это  импортное.  В радиоизотопных лабораториях стоят импортные гамма-камеры. Да что говорить о технике! Даже кровати для больных  закупаем в Германии и Финляндии.

-  Неужели ничего нет отечественного?

- Почему же? Эндовидеохирургические установки фирм "Азимут" и "Аксиома" (Санкт-Петербург), рентгеновская аппаратура "Электрон" (Санкт-Петербург). Единичные образцы наркозно-дыхательной аппаратуры. Медицинская мебель Белоруссии. Обычный хирургический инструментарий (хороший металл). Вот, пожалуй, и все.

 - Что, на ваш взгляд, из разряда высокотехнологичной медицинской техники, радиофармпрепаратов наша промышленность, в том числе  и Росатом, могла бы создать для медицинских учреждений страны?

- Многое. Но, к сожалению, будет не дешевле. Российские высокотехнологичные компании не умеют делать серию. Их основная продукция – это уникальные единичные образцы. Для создания серии нужна не только уникальная технология, но и тесное взаимодействие с медиками, а медикам сегодня выгоднее покупать за рубежом, причем не торгуясь, а то, что подороже. Ведь до сих пор никто не занимается экономикой здравоохранения. Добрый дядя купил и не спрашивает, как будет оборудование использоваться, будет ли оно окупаемо. А ведь через год закончится гарантия и нужно найти денег на достойное сервисное обслуживание, которое стоит от 11 до 16% в год от стоимости оборудования, которое должно по технике безопасности работать даже при хорошем сервисе не более 5 – 8 лет. А где эти деньги взять? Если даже продавать услугу, то этих денег с трудом хватит на сервис.

Что же касается радиофармпрепаратов, то их для нашей  радиоизотопной лаборатории поставляет  Радиевый институт. Мы обеспечены  РФП на 100%.

-  Почему в клиниках и поликлиниках Санкт-Петербурга  сокращается количество  радиоизотопных лабораторий? Проблема в методе,  в устаревшей технике, в дороговизне  процедур?

- Техника радиоизотопной диагностики, действительно,  устарела и давно выработала свой срок. Наша гамма-камера закуплена в 1992 году. Ей уже 15 лет. Многовато. Но здесь главное значение в алгоритме стандартов исследования. Радионуклидную диагностику многие врачи просто не знают. Поэтому предпочитают  заменить на другие более понятные методы -  КТ, МРТ. Процедуры по цене вполне сопоставимы с радионуклидными исследованиями.

- Но не заменяют их?

-Радиоизотопный метод уникальный. С помощью его выявляют метастазы в костях, он хорошо зарекомендовал себя в ренографии в комплексе с другими исследованиями….

- Почему же радиоизотопную диагностику так не любят медики?

- Радиоизотопная диагностика нерентабельна. Радиофармпрепараты дорогие. Раньше их больницы закупали за счет бюджета,  теперь за счет собственных средств. Требуется масса  разрешительных процедур для работы с открытыми источниками ионизирующего излучения, утилизация дорогая.

- У вас радиоизотопная лаборатория работает в полную мощь?

- Не простаивает. Но в данный момент прием больных не ведем: сотрудники Радиевого института в отпуске, поэтому РФП нам не поставляются. До не- давнего времени все кардиологические бригады в Петербурге одновременно были в отпуске. Процесс организации в здравоохранении не менее актуальный, чем собственно лечение. 

-  Какое в вашей клинике соотношение больных, которые лечатся платно, бесплатно, на льготных условиях, за счет полисов добровольного медицинского страхования?

- В клинике и поликлинике четыре потока пациентов:
       бюджетные (прикрепленный контингент)
 в клинике составляют до 23%, в поликлинике  –   до 55%               
(их просто больше нет); эти пациенты самостоятельно не
оплачивают лечение;
       ДМС в клинике     –  30–32%;
       "Платные" лечатся за наличные деньги – 32-37%
       прямые договора с различными предприятиями. гарантийные письма от предприятий на разовое лечение – 10 – 14%.

Так же, примерно, распределяется и доходная часть. Бюджетное финансирование  по итогам года составило 23% от общего оборота. Оборот за год составил 551 млн. руб. Таким образом, внебюджетная часть составила 424 млн. руб. Но бюджетное финансирование закрывает на 100% все затраты для оказания медицинской помощи прикрепленному контингенту.

-  В нашей стране среди всех причин смертности 56 процентов  приходится на долю кардиобольных.  Кардиологи рекомендуют мужчинам в возрасте от 35 до 45 лет ( наибольшая группа риска)  в обязательном порядке проходить коронарографию. Почему наше население не следуют совету врачей? Из-за низкого уровня профилактики или  в силу дороговизны этой процедуры, которая, по некоторым оценкам, стоит 1 тысячу долларов?

- Коронарография – "золотой стандарт" в развитых странах. Она стоит  не более 12 – 15000 руб. (10000 расходные и 5000 руб. работа). Чтобы это обследование проходило как можно больше людей из группы риска, нужна национальная программа именно по кардиологии. Например, у нас имеется мультисрезовый компьютерный томограф, который выполняет неинвазивную (безоперационную)  коронарографию, но даже продвинутые врачи об этом не знают и пугают пациентов тем, что эта процедура очень опасна. Наше население просто себя не любит. Даже национальная программа "Здоровье" в части дополнительных профилактических осмотров для лиц, работающих в бюджетной сфере, пробуксовывает. Народ не желает проходить профилактические медосмотры. Нужны законы, а профосмотр часто - дело добровольное. Нужен закон о курении, об алкоголе. Пусть курильщики и любители выпить оплачивают свое лечение самостоятельно – почему за него должно платить общество?

- В телепередаче «Национальный интерес» министр здравоохранения Михаил Зурабов заявил, что «бесплатное здравоохранение – абсолютный приоритет» в нашей стране. Можно ли воплотить в жизнь принцип бесплатности, когда  из госбюджета выделяется на здравоохранение  3,3 процента от ВВП?  Не честнее ли сказать, что бесплатного здравоохранения в нашей стране в принципе не существует?

- Не существует бесплатной медицины, — кто-то за нее должен платить. 3,3% это не абсолютные цифры, а относительные, если ВВП будет в 3-5 раз больше, денег хватит. Если только 10—12% населения готово платить за свое лечение, то, конечно, нужно увеличить бюджет здравоохранения в 3—4 раза, но и создать жесткие законы как по квалификации специалистов (а это огромная проблема в нашей стране), так и за  контролем  использования этих средств.

-  Через сколько лет и при каких условиях  уровень оснащения и обслуживания наших медицинских учреждений  будет соответствовать международным стандартам?

-  Мы не достигнем никогда международного стандарта в целом по стране (может быть,  в отдельно взятых клиниках) при таком медленном процессе реорганизации отрасли. Сегодня министр сделал очень много для реорганизации, и посмотрите, какие гонения он выдерживает. Нашей медицине нужны  руководители  не с базовым медицинским образованием, а  с экономическим. Главное в здравоохранении –  организация.

- Если министр «сделал очень много для реорганизации», почему большинство населения нашей страны лечится за свой счет, а не  через фонды  медстрахования?

- А чего вы хотите?  Если отчисления в ОМС  2,8 процента от фонда оплаты труда. Это не просто мало, это смехотворно мало. ОМС работает тогда, когда работодатель отчисляет  не менее 12 процентов. Нам до этого далеко, нам хотя бы  6 процентов  осилить. Здоровье нации - стратегическое  богатство страны. Больное население невыгодно, прежде всего,  работодателю. Осознание этого факта  происходит пока очень медленно.

- В конце прошлого года при Минздраве создано Федеральное агентство высоких технологий, в обязанности которого входит строительство в 2007 году  7 современных мед. центров на территории России, а всего в рамках нацпроекта «Здоровье» планируется построить 15 таких центров.  Не приведет ли учреждение нового Агентства и создание подобных центров  к оттоку средств, выделяемых на оснащение других клиник, в том числе и подведомственных ФМБА?

- Убежден, создание еще одного  Агентства приведет к увеличению – это увеличение бюрократического аппарата. Мне представляется более правильным такой путь: в каждом областном центре, а не только в Москве, Петербурге и Екатеринбурге, создать на базе  сильных, хорошо оснащенных кадрами и медтехникой  медицинских учреждений высокотехнологичные клиники.  15 медицинских центров не решат проблему страны, как не решит ее и национальный проект «Здоровье».  Нам нужна реальная реформа здравоохранения.


Из биографии. Стаж медицинский – 33 года. По специальности                 – врач оториноларинголог. До настоящего времени оперирурует. Доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ. Заведует курсом оториноларингологии на медицинском факультете Государственного Санкт-Петербургского университета. 10 лет работал в 1 Ленинградском медицинском институте.  С  1983 г. –  в ЦМСЧ.  До  1993 г. заведовал ЛОР отделением.        С 1993 г. – начальник ЦМСЧ.  Автор более 150 научных   работ,               5 монографий. 

Беседовала Н.Королева

Журнал «Атомная стратегия» № 31, июль 2007 г.)

назад

Материалы из архива