От химии к физике…

Е.А.Шашуков, директор музея ГУП НПО «Радиевый институт им. В.Г.Хлопина»

В 2002 году меня пригласили принять участие в праздновании 10-й годовщины организации Музея ядерного оружия Российского Федерального ядерного центра (РФЯЦ – ВНИИЭФ). Этот «российский Лос-Аламос», которому в 2006 году исполняется 60 лет, был создан в заповедных мордовских лесах, в местах, имеющих славную историю.

В начале XVIII века здесь был основан знаменитый во всей России мужской монастырь, духовным наставником которого был преподобный Серафим Саровский.

В этих глухих местах, расположенных в сравнительной близости от Москвы, и был создан сверхсекретный ядерный объект, получивших название КБ-11.

История создания и последующего развития этого КБ, а также организованного на его основе Всесоюзного НИИ экспериментальной физики описана в настоящее время во многих публикациях.

Однако хотелось бы обратить внимание на ту роль, которую сыграли в этом деле представители школы академика Н.Н.Семенова, сформировавшейся в Институте химической физики (ИХФ).

Эта школа развивалась на базе задач, далеких от ядерных проблем. Она была создана на фундаменте исследований химической кинетики, в частности изучения цепных химических реакций и взрывных процессов.

К детальному исследованию этих процессов Семенову удалось привлечь целый ряд талантливых молодых людей, в том числе Ю.Б.Харитона и Я.Б.Зельдовича. В дальнейшем именно они сыграли важную роль в решении задач советского атомного проекта.

Их работе над проектом помогало, в частности, то, что разветвленные цепные реакции при химических и ядерных превращениях имеют одну и ту же физическую основу и математическое описание.

Большую роль на начальном этапе изучения цепных химических реакций сыграл Ю.Б.Харитон. В дарственной надписи на монографии Н.Н.Семенова «Цепные реакции» (1934) автор написал: «Дорогому Юлию Борисовичу. Ты толкнул мою мысль в область цепных реакций».

Позднее, когда Харитон стал научным руководителем советского ядерного центра, он отмечал: «…С разветвляющимися цепными реакциями нового вида мне пришлось встретиться в 1939 году, после открытия деления урана и появления первых экспериментальных данных о сечениях взаимодействия нейтронов с ядрами урана и количестве нейтронов, образующихся при делении. Яков Борисович Зельдович и я провели с доступной для того времени точностью расчеты возможности возникновения разветвленной цепной реакции в чистом уране и в смесях урана с различными веществами. Была также рассмотрена кинетика цепного распада и рассчитана критическая масса урана-235».

Харитон и Зельдович – сотрудники Института химической физики, сыграли ведущую роль при решении задач создания первых образцов советского ядерного оружия. Ю.Б.Харитон в апреле 1946 года был назначен главным конструктором КБ-11, а Я.Б.Зельдович двумя годами позднее, в феврале 1948 года, стал начальником теоретической группы, а затем отдела этого КБ. Оба к этому времени были уже членами-корреспондентами АН СССР и прошли большой путь в науке.

В одной из статей, опубликованной в журнале «Природа» в 1983 году, Я.Б.Зельдович, вспоминая о долгих годах совместной работы с Ю.Б.Харитоном, писал: «В развитии каждой области науки и техники бывают свои переломные моменты, звездные часы появления новых идей, осуществления радикальных скачков. В такие моменты появляются и люди соответствующего масштаба, лидеры, возглавляющие новые направления. Такие люди растут вместе с тем делом, которое они делают».

Эти слова с полным правом относятся ко многим участникам грандиозных по масштабам работ создания советского ядерного оружия и среди них к питомцам Семеновской школы Ю.Б.Харитону и Я.Б.Зельдовичу, которых связывала 50-летняя совместная работа и крепкая дружба.

Интересно более детально посмотреть на начальные этапы их творческого пути. В молодые годы оба начинали с изучения химических проблем. Так, Зельдович вспоминал: «В интересе к химии большую роль играло чисто зрительное восприятие ярких цветов и форм, начинающееся с превращения воды в «кровь» при взаимодействии солей железа и роданистого калия… По сравнению с многообразием цветов и форм макроскопических явлений детальная теория атома казалась скучной. Сегодня (1985 г.) я пишу об этом, свидетельствуя о своем тогдашнем глубоком непонимании физической теории».

В 1930 году после окончания средней школы Зельдович стал лаборантом в лаборатории Н.Н.Семенова, находящейся тогда в составе Ленинградского Физико-технического института (ЛФТИ). Три года он учился на заочном отделении физико-математического факультета Ленинградского Государственного университета (ЛГУ). Затем некоторое время посещал лекции в Политехническом институте, но высшего образования так и не получил.

По особому разрешению ВАКа Зельдович в 1934 году поступил в аспирантуру Института химической физики к Семенову. Через 2 года, т.е. когда ему было 22 года, Яков Борисович защитил кандидатскую диссертацию, посвященную вопросам адсорбции, а всего 3 года спустя, в 25 лет – докторскую по окислению азота. Молниеносная карьера!!! Более того, за год до защиты докторской диссертации Совет ИХФ выдвинул двадцатичетырехлетнего Зельдовича в члены-корреспонденты АН СССР. Он получил это звание при следующих выборах в Академию в 1946 году, когда был заведующим теоретическим отделом ИХФ.

Успешно, хотя и не так стремительно, как Зельдович, поднимался к вершинам науки Ю.Б.Харитон. В 1925 году он окончил физико-механический факультет Ленинградского Политехнического института и был принят на работу в лабораторию Н.Н.Семенова. Занимался вопросом окисления паров фосфора, что явилось фундаментом будущей теории разветвленных цепных химических реакций.

В 1926–1928 гг. Харитон был в научной загранкомандировке и работал в Кавендишской лаборатории Кембриджского университета у Э.Резерфорда, где занимался вопросами регистрации альфа-частиц. Получил степень доктора философии.

Однако, вернувшись на родину, Юлий Борисович не стал продолжать исследования в этом направлении, а возобновил контакт с Н.Н.Семеновым. Николай Николаевич к этому времени руководил физико-химическим сектором в Ленинградском Физтехе, где Харитон начал систематически работать над вопросами теории химических взрывов. Этот сектор в 1931 году был преобразован в самостоятельный Институт химической физики, где Юлий Борисович возглавил лабораторию взрывчатых веществ.

В 1937 году Харитон стал кандидатом химических наук без защиты диссертации и вскоре получил звание профессора.

Во время советско-финской войны 1939–1940 гг. Юлий Борисович был привлечен в качестве консультанта для выбора взрывчатых смесей, способных разрушать прочные финские ДОТы при штурме Линии Маннергейма.

Что касается атомных проблем, то интересы к ним проявились у Харитона, как уже упоминалось выше, в 1939 году. А на следующий год он входил в состав «Комиссии по урану», возглавляемой академиком В.Г.Хлопиным. Великая Отечественная война прервала успешную деятельность этой Комиссии. Научные коллективы переключились на решение текущих задач обороны. ИХФ в условиях эвакуации в Казани решал в это время задачи, связанные, в частности, с ракетным оружием («Катюшами»).

Через год после окончания войны началась героическая эпопея в жизни и деятельности Ю.Б.Харитона в Ядерном центре в Сарове. Здесь в полной мере раскрылся его талант ученого, инженера и руководителя работ.

В структуре КБ-11 было организовано 10 лабораторий, которые возглавили специалисты разного профиля для создания атомного оружия. К ним присоединилась и теоретическая группа, возглавляемая Я.Б.Зельдовичем.

Для расширения деятельности КБ требовались квалифицированные специалисты. С целью подготовки собственных кадров объекта был создан Консультационный совет, в составе которого были Ю.Б.Харитон (председатель) и Я.Б.Зельдович (зам. председателя). Успеху работ большого коллектива специалистов разного профиля способствовали незаурядные способности Харитона не только как ученого и инженера-конструктора, но и как талантливого руководителя. Проводимые под председательством Юлия Борисовича различного рода деловые совещания отличались демократичностью и деловитостью без соблюдения чинов и званий. Слово давалось каждому. Единственным условием была точность и доказательность суждений. Допускалась и критика руководства, что в то время было явлением редким. Харитон умел регулировать страсти и открытых конфликтов не допускал.

Но ключом к успеху проводимых в КБ-11 работ были, конечно, разносторонние знания Ю.Б.Харитона, Я.Б.Зельдовича, К.М.Щелкина, Д.А.Франк-Каменецкого и других специалистов. Эти знания были в значительной степени приобретены ими в ленинградский период их деятельности в Институте химической физики, в школе Н.Н.Семенова. Изучение процессов детонации и взрыва, ударных волн, законов химического превращения и процессов массопереноса при высоких температурах и давлениях создало необходимый фундамент для решения ключевых проблем при создании ядерного оружия.

В 60-е годы судьба разделила территориально соратников и друзей, академиков, трижды Героев Социалистического Труда, лауреатов Ленинской и Сталинской премий Ю.Б.Харитона и Я.Б.Зельдовича.

Зельдович был вынужден покинуть ВНИИЭФ и в 1964 году перешел на работу в Институт прикладной математики АН СССР, а в 1983 году в Институт физических проблем. Харитон же до конца своих дней был связан с ВНИИЭФ. Юлий Борисович продолжат работать в тех же направлениях, а Яков Борисович занялся проблемами астрофизики и космологии, теорией элементарных частиц. Одно время развивал идею «Холодной Вселенной», идею пульсара – белого карлика в состоянии сильных радиальных колебаний. Но эта идея оказалась не плодотворной и, как говорил сам Зельдович, он «не упорствовал в своих заблуждениях».

Астрофизику и космологию Яков Борисович рассматривал как лабораторию для проверки новых физических теорий. Он писал: «Возможно, что именно космология окажется пробным камнем для проверки новых теорий». Имеют место «первые робкие применения космологических аргументов для решения недоступных сегодняшнему эксперименту вопросов теории частиц». «…Мы пытаемся продвинуться в анализе рождения Вселенной. В середине 80-х годов в тугой узел сплетаются самые трудные и самые принципиальные вопросы естествознания. Нет у меня желания более сильного, чем желание дождаться ответа и понять его». Но судьба распорядилась иначе. В 1987 году Якова Борисовича не стало.

Очень тяжело переживал смерть друга Харитон. До этого он уже простился с женой, с которой прожил долгие счастливые годы жизни, затем с единственной дочерью.

И вот не стало Зельдовича! Юлий Борисович пережил друга почти на 10 лет. Вскоре умерла и его старшая сестра.

До конца своих дней, а прожил он 92 года, Харитон совершал длительные прогулки, часто и глубоко задумывался, сидя на любимой скамейке и вспоминая о событиях своей долгой жизни.

Перелистывая страницы своего творческого пути, Юлий Борисович не мог, конечно, не отметить, что движение его мысли от химии к физике, так же как и у его друга Я.Б.Зельдовича, является ярким примером единства различных разделов общего естествознания. Подразделяя естествознание на отдельные, как бы самостоятельные науки: физику, химию, геологию, астрономию, биологию и т.д., нельзя, конечно, не отметить, что все они взаимозависимы и отражают единую науку о Природе. Вклад в успех решения задач советского атомного проекта представителей Семеновской школы химической физики Ю.Б.Харитона, Я.Б.Зельдовича и их соратников это лишний раз подтверждает.

Журнал «Атомная стратегия» № 23, июль 2006 г.

назад

Материалы из архива

10.2007 К скупке патентов отношусь положительно

Фонд Содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере - один из первых учрежденных государством фондов, созданный с целью продвижения на рынок разработок инженеров, ученых. Отделения Фонда работают во всех регионах страны. На вопросы редакции отвечает Николай Николаевич Ермилов, директор  ЗАО ИЛИП - официальный представительства Фонда  в Северо-Западном регионе.

4.2006 Новости корпорации «ТВЭЛ»

Болгарские журналисты посетили «МСЗ» и Росатом 10 апреля делегация представителей СМИ Болгарии посетила «Машиностроительный завод» в Электростали. Журналисты осмотрели цеха по производству твэлов и изготовлению топливного порошка, а также встретились с директором завода О.В. Крюковым. Затем в Москве, в здании Федерального агентства по атомной энергии (Росатома) для них был проведен брифинг.

5.2009 Система АЭС малой мощности как фактор национальной безопасности России

Т.Д.Щепетина, к.т.н., нач. лаб. ИЯР РНЦ «Курчатовский институт» Но никогда ИМ не увидеть НАС      Прикованными к веслам на галерах!В.Высоцкий, «Еще не вечер»Концепция национальной безопасности Российской Федерации - система взглядов на обеспечение в Российской Федерации безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности… в экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и других сферах.