|
Антидемпинговые ограничения США на российский уранПо материалам «круглого стола» на тему «Снятие антидемпинговых ограничений на российский урановый экспорт в США: условие глобальной энергетической стабильности», состоявшегося 7 апреля 2006 г. Д.Г.ЕВСТАФЬЕВ, директор департамента по информационной политике ОАО «Техснабэкспорт»: Я вижу три особенности сегодняшнего так называемого второго ренессанса атомной энергетики. Во-первых, этот ренессанс в отличие от первого всплеска интереса и реализованных проектов в области атомной энергетики, проходит в условиях глобального господства либеральной модели экономики. Если раньше атомная энергетика, как таковая, развивалась, будучи побочным продуктом оборонного комплекса, и развивалась в условиях плановой экономики, то теперь для нас принципиально важно акцентирование именно коммерческой, либеральной стороны этого вопроса. И это несмотря на то, что анонсированная на сегодняшний день программа развития атомной энергетики относится к тому, что мы в России называем политическим решением. Второй момент. В отличие от периода 60-70-х годов, нынешний ренессанс атомной энергетики развивается в условиях глобального дефицита энергоресурсов. Потому, в отличие от того, что можно было говорить относительно периода 60-70-х годов, когда ядерная энергетика являлась дополнением к стандартным, обычным углеводородным носителям, то в настоящее время стоит вопрос об атомной энергетике как об инструменте обеспечения глобальной энергетической стабильности. И третий момент. В отличие от периода 60-х годов, 60-х, 70-х, хотя с меньшей степенью уверенности можно говорить о 70-х годах, нынешний ренессанс атомной энергетики проходит в условиях жесткой международной конференции. Все-таки в 60-70-е годы атомная энергетика развивалась по внутристрановым параметрам, внутристрановым законам, конкуренция на мировом рынке была существенно меньше. Теперь вопросы конкурентной борьбы выходят на первый план. Г.Л.МАНИЛОВСКАЯ, представитель ОАО «Техснабэкспорт»: Хотелось бы сразу оговориться, массированный вброс урана на рынок США произошел в характерный для России период времени превалирования краткосрочных финансовых целей над стратегическими. Основной задачей экономической политики или политической экономики являлось обеспечение притока так остро необходимых валютных средств в страну иногда любой ценой. И, наверное, с позиций сегодняшнего дня и сегодняшнего знания было бы не вполне корректно давать оценку решениям, которые были приняты почти 15 лет назад и изначально казались выгодными, в том числе и решения об увязке возможностей стабильной реализации важнейшей двусторонней разоруженческой инициативы с действием сугубо торгового соглашения, которым является соглашение о приостановлении. Выручка от реализации этой сделки, конечно, сегодня несопоставима с тем нефтедолларовым дождем, который пролился на нашу страну, но в те годы во многом способствовал выживанию атомной отрасли, поскольку доля в доходной части федерального бюджета была заметной. Возвращаясь к теме, собственно, свободного доступа на рынок, повторюсь, что возможности осуществления коммерческих поставок исчерпали себя в 2002 году. Начиная с 2002 года, американский рынок закрыт полностью для коммерческих поставок российского урана. Сложившаяся ситуация на самом деле парадоксальна. Достаточно значительная доля физического присутствия России на американском рынке, почти 50%, формируется не в нормальной плоскости коммерческих отношений поставщик-потребитель, а за счет фактически поставок продукции посреднику для ее последующей перепродажи, как вы понимаете, по существенно иным ценам. То есть рыночных отношений в их классическом понимании нет. Но, мне казалось бы, что было бы, в общем, нелепо вместе с тем отрицать, что на определенном историческом отрезке времени это соглашение отвечало интересам сторон. Но как бы это банально не звучало, времена меняются – изменился мир, изменился статус экономики России, существенные трансформации произошли на урановом рынке, я имею в виду гигантский скачок цен на природный уран и прогнозируемый рост цен на услуги по обогащению. Ситуация становится все более некомфортной для всех участников этой истории. В.А.СМИРНОВ, генеральный директор ОАО «Техснабэкспорт»: Анализ других технологий альтернативных получения электроэнергии не дает нам оптимизма в части их использования на горизонте в 30, 40, 50 лет. Имеется в виду ветер, солнце, та же водородная энергетика – пока это активно развивающиеся научные исследования. Справедливо делается вывод, что из существующих стабильных технологий, которые используются при получении электроэнергии, выход видится в атомной энергетике. Я бы воздержался сейчас от количественных оценок, сколько это будет блоков, сотни это или десятки, но совершенно очевидно, что специалисты все больше и больше говорят, что атомной энергетике быть, она будет развиваться активно в эти годы и обеспечивать энергетическую безопасность тех стран, которые имеют развивающиеся экономики. Энергетический бизнес имеет еще одну особенность. Это очень долгосрочное планирование поставок. То есть, этот рынок не работает и не мыслит категориями года или трех лет. Сегодня и «Техснабэкспорт», и другие компании международные, которые занимаются поставками товаров и услуг ядерного топливного цикла, формулируют свою контрактную позицию с горизонтом 10 лет. Вот то, о чем мы сегодня с вами можем говорить, это не просто завтрашний день, это то, как будет складываться ресурсная корзина энергокомпаний в мире на горизонте 10-й, 15-й, а сегодня часть уже разговоров «Техснабэкспорт» начал и с горизонтом 20-й год. Поэтому очень важно сегодня определить эти правила, которые будут действовать для энергокомпаний вот на такой период. Причем есть такое понятие, как услуга. Владелец природного урана может поставить его на российские обогатительные предприятия и получить ядерное топливо. Так вот абсурд заключается в том, что услуга по обогащению урана тоже приравнивается к товарной продукции и подвергается антидемпинговому преследованию. Конечно, ренессанс ядерной энергетики – всеми ожидаемое и ощущаемое явление. Это радует нас, потому что Россия владеет всем набором возможностей в части ядерного топливного цикла. Второе. Россия востребована мировым сообществом, которое хочет видеть наши предприятия полноправными членами вот этого глобального рынка. И «Техснабэкспорт» сегодня работает абсолютно со всеми энергетическими компаниями в мире, и российская атомная промышленность там представлена достойно. Третье. Существующие ограничения сегодня на самом крупном мировом рынке, это США, противоречат вот этой идее глобализации, идее международного разделения труда. В.П.КУЧИНОВ, начальник Управления международных и внешнеэкономических связей Федерального агентства по атомной энергии: Антидемпинг и соглашение существуют не только в США. Существуют и другие формы скрытого квотировании и в других регионах, я имею в виду европейские регионы, где также… там под другим предлогом, как бы искусственного обеспечения диверсификации, вводятся различные ограничения на поставки российской продукции энергетическим компаниям Европы. Тогда спрашивается – а где же свободный выбор этих энергетических компаний? И в этой связи «Росатом» как орган федеральной исполнительной власти, работая вместе с другими министерствами и ведомствами, и уже об этом говорилось, о том, что было направлено совместное письмо министра экономики и развития Российской Федерации и нашего руководителя «Росатома» Кириенко министру торговли США о том, что пора решать проблему антидемпинга, пора заканчивать этот процесс и пора обеспечивать свободный доступ товаров и услуг в ядерной области. Также работаем с европейским сообществом о том, чтобы вводить предоставление товаров и услуг в ядерной области в нормальный рынок. Л.А.ЗАЛИМСКАЯ, заместитель генерального директора ОАО «Техснабэкспорт»: В настоящий момент основными игроками на рынке ядерного топлива являются, фактически, Россия, США и Европа. Причем, в мире для производства низкообогащенного урана и услуг по обогащению сейчас есть две технологии. Одна – диффузионная технология, очень затратная и, в общем-то, всеми признанная неэффективной, и другая – центрифужная технология. Вот в настоящий момент в отношениях между США и Россией сложился такой, можно сказать, парадокс, что у России есть эффективная центрифужная технология, зарекомендовавшая себя во всем мире, и которая позволяет производить топливо конкурентоспособное, высокого качества, и у США на настоящий момент есть только диффузионная технология. И, фактически, говоря о тех ограничениях, которые существуют сейчас на американском рынке, можно сказать, что эти ограничения фактически препятствуют американским энергокомпаниям получить доступ к тем преимуществам, которые может дать российская технология в области обогащения урана, а российским поставщикам на правах нормальной конкуренции поставлять российские продукты на американский рынок. Поэтому я хотела бы сделать вывод о том, что эти ограничения сейчас не в интересах ни России, ни США. И, более того, они препятствуют нормальному поступательному движению вперед наших стран в плане кооперации в области различных проектов в области атомной энергетики и реализации тех инициатив, с которыми вышли президенты наших стран. А в том, что продукция российского производства имеет прекрасное качество, я думаю, все американские заказчики имели возможность убедиться, поскольку в течение уже 10 лет они получают эту продукцию по контракту ВОУ-НОУ. М.Н.ЕВДОКИМОВ, представитель МИД РФ: Я очень благодарен за приглашение и считаю, что эта тема очень актуальная, потому что последняя холодная зима в Европе показала, что тема энергобезопасности, энергоэффективности приобретает большое значение. И то, что эта тема стоит в рамках Восьмерки, также показывает, что все ведущие страны обеспокоены этой проблемой. В отличие от США, где поставка топлива регулируется хоть каким-то, хоть и плохим соглашением, с Евросоюзом у нас ситуация обратная, у нас нет соглашения, которое бы регулировало. У нас есть обязательства сторон, в первую очередь Евросоюза, к 1 января 1997 года заключить соглашение о свободной торговле ядерными материалами. У России есть пословица – «обещанного три года ждут», - вот 1 января мы будем ждать 10 лет. И здесь я вижу просто два механизма решения одной и той же проблемы. В США защита своих производителей решалась с помощью антидемпинговых мер, а в Евросоюзе с помощью заявленной диверсификации, где все контракты российские на поставку визируются «Евроатомом». И, фактически, там также установлена для России квота в 25%. Нам нужно активно учиться у Запада правилам игры, и когда это необходимо России, в отношениях с нашими партнерами занимать, может быть, такие же жесткие позиции, находя аргументы для защиты не только ядерной нашей промышленности, но и любых других. Без этого мы, к сожалению, так и будем находиться на вторых ролях в мировой экономике. Будущее, это за вот такую жесткую конкуренцию на мировом рынке. А.В.ЗАГОРСКИЙ, представитель МГИМО: Мы все-таки присутствуем на рынке так или иначе, через ВОУ-НОУ, и проблема, наверное, для нас заключается немножко в другом, это вопрос, что будет после окончания действия соглашения по ВОУ-НОУ – в каком виде будем мы присутствовать на американском рынке, и будем ли присутствовать со 116-процентной пошлиной, или это будет более либеральный вариант. Это, наверное, одна из главных вещей, потому что определяться по этим вещам нужно сейчас, именно потому, что долгосрочное идет планирование в этой сфере и о поставках, и по всем другим вопросам. Поэтому одна из проблем в условиях роста атомной энергетики будет – либерализация американского рынка и, соответственно, как это скажется на российских поставках. Тема и внешняя, и внутренняя. Если верны прогнозы, говорящие о том, что большая атомная энергетика невозможна без замкнутого топливного цикла, то все слабые места в замкнутом топливном цикле будут играть свою роль. Что вы будете делать с отходами, достаточно ли у вас будет хранения, сколько вам потребуется урана, будет зависеть от того, сколько смогут не просто переработать станции, но сколько они смогут потом утилизировать, в какой форме это будет идти и так далее. И мне кажется, вот именно здесь, хотя это не предмет нашей непосредственной дискуссии, лежит очень важный аспект разговоров, которые сегодня ведутся. Они больше представлены в американской инициативе по глобальному партнерству в области атомной энергетики, поскольку там представлена обсуждаемая, на мой взгляд, изначально достаточно интересная схема того, как с этим обходиться, отталкиваясь от прогнозов масштабного роста глобальной атомной энергетики, предлагаются не существующие еще, в том числе, в коммерческом варианте, варианты развязывания этих узких мест, которые есть с точки зрения топливного цикла, которые позволяли бы обращать ядерное топливо низкообогащенное без того, чтобы в руки третьих стран попадали материалы и компоненты, которые могут напрямую использоваться в производстве атомного оружия. Принцип простой – вы поставляете топливо, забираете потом его к себе, и дальше возникает вопрос – а что вы с ним делаете. Вот если мы не решим технологические, промышленные вопросы, в том числе коммерческие, а что мы будем делать с топливом, которое возвращается к нам, этот масштабный рост может не получиться И последняя тема. Она сегодня не находится в фокусе ни здесь у нас, за Круглым столом, ни в международной дискуссии, но, я думаю, она неизбежно встанет, если состоится масштабный рост энергетики, будет вопрос – будет ли либерализация российского рынка услуг в этой области. В.Н.ГОВОРУХИН, заместитель генерального директора ОАО «Техснабэкспорт»: Сегодня стало понятно, что нет иного способа обеспечения режима нераспространения и его укрепления, кроме как предоставление легальной надежной возможности странам, принявшим решение о мирном решении атомной энергии, получать необходимые товары и услуги в этой области в обмен на добровольное обязательство не создавать такого рода промышленность у себя. Тем самым, не ущемляя собственных интересов могли бы гарантированно получать, в частности, услуги по обогащению урана, а в дальнейшем услуги на конечной стадии ядерно-топливного цикла, услуги по обращению с отработавшим топливом. Встает вопрос, а есть ли такие возможности у мирового сообщества и у Российской Федерации. Такие возможности есть. В том, что касается Российской Федерации, то наша страна обладает половиной мировых мощностей по обогащению урана. И возьму на себя смелость заметить, лучшей половины с точки зрения эффективности и себестоимости производимой услуги. Из этой половины мощностей по обогащению на нужды российской атомной энергетики работает меньше половины, если позволить себе такую тавтологию. Это означает, что огромный резерв может быть использован и для обеспечения гарантированных поставок тем странам, которые нуждаются в этой услуге и приняли решение не создавать свой топливный цикл, так и для обеспечения поставок этой продукции, этой услуги на мировой рынок. У нас есть совершенно конкретные проработки, связанные как с организационно-правовой формой такого международного центра, с местом его возможного размещения, с перспективами развития, я не хотел бы сейчас обсуждать эти детали, потому что, вы понимаете, что такого рода предложения, они, с одной стороны, имеют очень конкретную, узкую адресность, с другой стороны, широкую, обращены ко всем. Поэтому, завершая тему о международных центрах, я хочу подчеркнуть только одно, что это не политический лозунг, это абсолютно реальное конкретное предложение, которое может быть реализовано. Американская обогатительная промышленность работает сегодня на технологиях, восходящих ко временам Манхэттенского проекта. Это те же самые, можно сказать, диффузионные машины, газодиффузионные аппараты, на которых нарабатывался оружейный уран для атомной бомбы. Но мир за это время, технологии в этой сфере ушли очень далеко. И в России сегодня, существуют очень эффективные, отличающиеся только по затратам электроэнергии в десятки раз от диффузионной технологии, газоцентрифужные технологии обогащения урана. |
|
|